«Разрыв сердца»

Так назвала свои новеллы историк своей малой родины, наш внештатный корреспондент – краевед Татьяна Александровна Ивановская, представив на суд читателей свои воспоминания, которые тесно связаны с селами Юнгеровка и Урицкое, к ним у нее особое отношение и любовь.
В апреле 1951 года школа в селе Юнгеровка располагалась в двух поповских домах рядом с церковью. Церковь закрыли еще в 1931 году, тогда же сломали колокольню, растащили церковное имущество. В здании церкви разместили склад, потом гараж, а позже там была мельница. Поэтому никто не обратил внимание на подъехавшие к церкви тракторы. И только тогда, когда молодой тракторист по высокой лестнице, а затем по крыше стал пробираться к куполу с крестом – все сто учеников и учителя прильнули к окнам. Тракторист тащил на себе длинный трос, зацепил его за крест, а спустившись на землю, стал трактором стаскивать его. Зрителей не было, шел 1951 год, деревня смотрела на это из своих домов, учителя не разрешили детям выйти на перемену. Крест долго не поддавался, но техника победила – развалился «стакан» ( каменное углубление, в котором стоял крест), по железной крыше загромыхали, падая вниз камни, тросы и крест. Всех охватил ужас, казалось, что это конец света. Очевидцы говорили потом, что «кричали молча» - душа стонала от страха и несправедливости, но вслух не произнесли ни слова – боялись.
Моя бабушка Фрося работала в школе уборщицей, она пошла к бригадиру и попросила разрешения забрать крест, ей разрешили. Он был деревянный - дубовое двухметровое бревно, заточенное с одной стороны как карандаш, с прибитыми перекладинами. Снаружи обшитое железом. Баба Фрося взвалила крест на спину, как коромысло, и понесла на кладбище. Точно также она в 1931 году унесла крест с колокольни. На «нашей могиле», что на юнгеровском кладбище были вкопаны вместо крестов два мощных дубовых бревна (это все, что осталось от тех крестов) и к ним проволокой прикручены большие, пустые внутри, железные кресты. Я спрашивала бабу Фросю, почему не уберем и не поставим новый, обычный, как у всех крест? «Нельзя убирать, это из церкви», - я сначала думала из самой церкви, а потом уже баба Фрося объяснила, что с купола церкви. И позже рассказала о том, что, когда крест упал - у всех был «разрыв сердца» - такая боль, что не передать словами.
Моя бабушка Фрося умерла в марте 1979 года, кресты, которые стояли и лежали на могиле убрали «рытельщики» - в эту же могилу и установили обычный деревянный крест, который сделали в совхозной мастерской из кое-какой древесины. Весной 1986 года я поняла, что крест подгнил, надо менять и отправилась к лучшему в Юнгеровке плотнику и моему родственнику: его отец и моя баба Фрося были двоюродными брат и сестра.
«Тетке Фросе сделаю» - коротко сказал мастер. Проходило лето, я стала думать – забыл плотник мою просьбу, но вдруг он пришел и рассказал, что ему приснилась тетка Фрося и строго спросила: «Ты почему мне крест не хочешь делать?» - завтра с утра пойдем крест ставить!» я предложила заранее отвезти его на кладбище, но он отказался. На утро мастер вручил мне лом и лопату, поставил крест на землю, положил на плечо среднюю длинную перекладину, и мы пошли через всю деревню в гору - на погост. Всю дорогу шли молча, каждый молчал о своем. Несколько раз останавливались отдохнуть. Возможно мысленно он нес крест своему отцу, погибшему в годы Великой Отечественной войны и похороненному в чужой земле. И похороненному ли? Может он вспоминал, как будучи учеником 7 -го класса смотрел из школьного окна, как тетка Фрося уносила на своих плечах церковный крест? Вот такая пришла к нам печаль, что и крест мы установили, не проронив ни слова. В «нашей могиле» была не только баба Фрося; там лежали два ее сына, умершие младенцами от голода в 1921 и в 1933 годах, там была ее «мамынька» и «бабаня с дедой». А еще чужих подхоранивали в тридцать третьем. Эту могилу баба Фрося дважды одна выкапывала, когда второго сына хоронила ни у кого не было сил помочь, все от голода ослабели; и в 1945 -м, когда родительница умерла – тоже некому было помочь. Крест мы установили, остатки старого положили на могилку, еще постояли, помолчали. «Ну все, тетка Фрося, больше не ругайся на меня!» А когда вышли с кладбища сказал: «Ну как будто, камень с души свалился, а то такая грусть напала, прямо – разрыв сердца».
Плотник тот давно ушел в мир иной, а крест стоит до сих пор.



Ранней весной 2015 года на колокольне и куполе Покровской церкви в селе Урицкое собирались устанавливать новые позолоченные кресты. Прежние простояли более 150 лет, претерпели многочисленные попытки их свергнуть, но они устояли, не поддались ни людям, ни времени, ни технике. Когда привезли новые, освятили, в ожидании приезда мощного автокрана, бригада альпинистов, взобравшись на купол, готовила специальные приспособления для снятия старых крестов. А в это время местные старожилы делились байками и легендами о том, кто и как пытался стащить в разное время кресты, но никому это не удалось. У верхолазов и жителей села сложилась уверенность, что дело предстоит нелегкое и долгое. Операцию по снятию крестов назначили на раннее утро, пока не взошло солнце и не начался ветер. Я никак не могла пропустить такое важное событие, вместе с церковным старостой пришли заранее, чуть ли не затемно, крановщик определил нам место для наблюдения, очень далеко от крана, зато видимость была прекрасная. На удивление произошло все очень легко и быстро, кресты вообще не сопротивлялись, прямо выскочили из своего укрытия, сначала один оказался на земле, а следом и второй. Крановщик убрал стрелу, верхолазы спустились и разрешили наблюдателям и зевакам подойти ближе. Подошли вместе с бригадой из четырех человек, мужчины, подойдя к крестам, почтительно сняли вязанные шапочки, а мы со старостой поправили платки. На земле лежали деревянные, дубовые бревна, заточенные как карандаши и, пустые внутри железные кресты. Нас поразило их состояние – кресты были изранены – изорваны пулевыми отверстиями, на них было столько ран, что страшно смотреть. Мы со старостой тихо плакали, но и мужчины украдкой вытирали слезы. Подошел, сжимая вязанную шапочку крановщик и, непроизвольно в ужасе закрыл этой шапочкой себе рот. Мы все молча кричали от боли. И как будто в подтверждение бригадир высказался: «Какая боль. Прямо разрыв сердца».
Новые купола установили легко и быстро. Прежние кресты захоронили напротив северного входа в Петровский храм.